|
О книге А. МеньВпервые я прочитал книгу А. Мень Сын Человеческий в начале 90-х гг. Она произвела тогда на меня самое благостное впечатление, и с тех пор заняла свое место на библиотечной полке. Иногда заглядывая в нее, я всякий раз почему-то встречал выражения, которые меня коробили. И я ставил ее на место. Но когда через много лет услышал восторги от книги из уст своей невестки, понял, что пора расставить точки над "i" и назвать вещи своими именами. Дать оценку явно противоречащим Библии взглядам, не полемизируя с безвременно погибшим автором относительно его суждений. А. Мень сегодня не в состоянии ответить на возникающие к нему вопросы, однако сами вопросы поставить следует. Книга А. Мень Сын Человеческий представляется мне как бы состоящей из двух книг, написанных разными авторами. Не разделенными страницами, но вложенных одна в другую: книга среди книги. Первая - по обозначенной в предисловии теме - художественному жизнеописанию Иисуса из Назарета, она расположена ближе к концу книги. Похоже на то, что эта часть произведения опирается на некий не обозначенный первоисточник (-ки). Вторая часть, явно авторская, содержит богословские взгляды, суждения, оценки, которые, собственно, и вызывают много вопросов. И не только у меня, но и у православной братии. Так, профессор московской духовной (православной) академии А. Осипов имел к А. Мень вопросы относительно его высказываний в пользу теософских идей - но так и не успел задать их ему. Эти рассуждения встречаются чаще в начале книги. Замысел книги - собирательная зарисовка жизни, смерти и воскресения Христа, пожалуй, удался. Это была попытка воплотить в жизнь идею Вл. Соловьева - донести русскому народу в несколько "облегченном" виде образ Иисуса из Назарета. Хотя сама идея далека от истины. Для этой цели не существует ничего более подходящего, чем само Евангелие - боговдохновенные книги, откровение свыше. (Нелишне заметить, что Реформация началась именно с того, что немецкому народу была дана Библия на понятном ему языке). Составление целостной картины Богоявления из показаний очевидцев-евангелистов не нова. Собственно, во всех человеческих судах занимаются именно этим: установлением истины на основе свидетельских показаний. Попытки объединить 4 Евангелия в одно, полное, были предприняты еще в первые века христианства. Но церковь вполне справедливо отвергла их. В историческом плане компиляция свидетельств неприемлема ввиду очевидного несовершенства текстового, изобразительного или даже видео метода для отражения всей полноты происшедших событий. Многоплановость и протяженность неизбежно искажают истину. Яркой иллюстрацией несовершенства повествовательности может быть картина крещения Иисуса по Ев. от Луки, 3,20-22. Но в то же время, каждое из Евангелий подлинно и исторично, хотя на первый взгляд между ними существуют противоречия. Более того, компиляция из библейских текстов для составления целостной картины по всевозможным нравственным и духовным вопросам вполне оправдана, если она осуществляется именно в контексте всей Библии. Нарисованный А. Мень сюжет об Иисусе из Назарета явно опирается на какие-то работы предшественников, которые он свободно интерпретирует. К сожалению, в книге полностью отсутствует библиография, хотя о ней упоминается в предисловии. Особенно печально, что приведенные библейские тексты зачастую никак не выделены, отсутствуют ссылки на Библию и ее перевод. Это затрудняет поиск контекста. На стр. 124 и 262 мы встречаем очень свободный перифраз евангельских событий. "Широкий круг читателей", на которых, по замыслу, рассчитана книга, не знаком с текстом Библии так, чтобы обнаружить отличие между приведенными текстами и каноническим синодальным переводом. Наиболее распространенным и популярным, несмотря на отдельные изъяны перевода. Как уже отмечалось, поставленная автором задача представить целостно-художественный образ Иисуса из Назарета в целом выполнена. Хотя вопрос первоисточников остается открытым. Тема настолько значительна, что не может быть новой в 2-х тысячелетней истории христианства. Образ Христа притягивал как магнитом тысячи исследователей, которые не могли не оставить своих трудов. К сожалению, на пост советском пространстве многие ранние христианские труды остаются не доступными. Чему немало способствует и закрытая позиция исторической православной церкви, озвученная ее современным апологетом, диаконом А. Кураевым. "А должна ли церковь (православная) делиться Преданием?" - риторически вопрошает он. Привлекательность изображенного в книге А. Мень "приземленного", вместо строгого евангельского образа Христа, делает труд А. Мень интересным для новоначальных, новообращенных христиан и "мирян". (Верное изложение простых евангельских истин и послужило, видимо, причиной публикации его книги в протестантском издательстве, хотя просматриваются и другие мотивы). Пожалуй, положительное впечатление от произведения только бы усилилось, не включи А. Мень в книгу свои философские и богословские суждения. Если же обратить пристальное внимание на эту часть его произведения, то картина выглядит печально. Поведенческие мотивации библейских персонажей, апостолов, у А. Мень зачастую душевные, плотские, человеческие. Духовные причины, вера как побудительный мотив не известны ему. Почему? В виду преждевременной кончины А. Мень остается лишь гадать, по причине собственных сомнений, маловерия, либерального взгляда или же вполне сознательно (возникают и такие мысли) озвучены как авторские атеистические взгляды и суждения (см. стр.230). Иногда действительно поражает, столь сходны высказывания А. Мень и лекторов-атеистов советских времен. Возникает также и вопрос, насколько хорошо знаком он с Библией, а если знаком, то как православный священник может подвергать сомнению столь ясные библейские тексты, например, об аде. И может ли человек с такой, во многом атеистической философией, быть человеком возрожденным и доверяющем Библии христианином? Ответ на этот вопрос мы узнаем в вечности, а эту философско-оценочную часть его произведения просто следует считать не относящейся к основной теме.
Цитаты и комментарии
"Пророки отказались принять эту заманчивую теорию" (стр. 169,170). Оказывается, не Бог, а "вожди, пророки и мудрецы укрепляли веру в грядущее". Создается впечатление, что Моисей и пророки от себя выдвигали идеи новой, иудейской религии, а Бог стоял где-то в стороне.
"Предание сохранило память об Аврааме, с именем которого связано начало ветхозаветной религии"
Думается, сам Авраам был бы возмущен приписываемой ему инициативой основать новую религию. Нет, не туманное предание, а Сам Бог открылся Аврааму, дал на Синае законы, повелел записать их на скрижалях и научить им избранный народ. Возникает сомнение: верит ли А. Мень тому, что так ясно написано в Библии? "Вера Авраама была почти забыта"
Нельзя согласиться, что за 400 лет в Египте евреи "почти забыли" веру отцов. Они не ассимилировали, сохранив свои обычаи, культуру, называя детей еврейскими именами. Наоборот: притеснения последних лет еще более побуждали их взывать к Богу своих отцов, обещавшему избавление от рабства. Вера в избавление была единственной надеждой порабощенного народа. "Моисеем был установлен праздник Пасхи" Моисей, "кротчайший из человеков", никогда не отважился бы установить для евреев новый праздник, если бы не имел на то прямого Божьего указания. Бог же повелел учредить его как постановление вечное "в роды ваши" (Исх.12). Примечательно, что описание праздника в книге Исход следует прежде собственно исхода из Египта "Моисей заповедал", "пророк запретил", "его усилия не пропали даром" Напротив, Сам Яхве передал Моисею Декалог и уставы на горе Синай в Аравии (Исх.19;20). У Моисея не было "своей веры", он не был законодателем, хотя и написано, что "закон дан через Моисея" (Иоан.1.17) "Моисей должен был пережить трагедию непонятого пророка" В Библии нет никаких оснований для такого утверждения. Народ понимал и шел за Моисеем, кроме немногих непокорных, "чьи кости пали в пустыне" (Евр.3.17)
"Высадились ... филистимляне, ... уже овладевшие секретом выплавки железа... израильтяне ... имевшие бронзовое оружие, не могли противостать завоевателям" Здесь очень ярко выражен материалистический подход А. Мень к оценке исторических событий. Библия многократно подчеркивает духовные причины военных поражений и порабощения Израиля язычниками. Это идолопоклонство и бого-отступничество, осквернение народа.
"Будда, Мухавира, Лао-цзы, Конфуций, Заратустра и греческие философы - вот кто духовно сформировал мир, в который пришел Христос... Все они были Его предтечами" Христос отверг все эти лжеучения, отвращавшие еллинскиий мир от поклонения истинному и Единому Богу иудеев.
"Тайна их [пророков] вдохновения", "Закваска пророков" Библия не делает из этого никакой тайны - это Святой Дух, который влагал в их уста слова божественных откровений. Пророк Иеремия, например, даже желал, но не смог удержать внутри себя этот "как бы горящий огонь" (Иер.20.9).
"Вот и Ездра, который 'задумал отделить иудеев от всего мира'..." Разве не Бог повелел не только отделиться от идолопоклонников, но и уничтожить за идоло-поклонство народы Ханаана, погрязшие в ритуальном блуде и человеческих жертво-приношениях? (книга И. Навина) Ездра просто исполнил закон.
"В годы борьбы [Маккавейские войны] неведомый провидец, скрывшийся под именем Даниила, написал книгу, которая клеймила тиранию и религиозные преследования".
В канонической книге Даниила ясно указаны времена описаных событий, привязанные к именам царей: Дария, Валтасара, Кира, указано точное время пришествия Мессии. Ее историчность не вызывает сомнений.
"Когда чужеземцы прибыли в городок, там уже все знали о таинственном младенце" Это утверждение никак не подкреплено Писанием. В этом случае Ироду ничего не стоило бы найти младенца. Но этого не случилось - ведь младенца давно уже не было в Вифлееме. Лука написал истину. Кстати, приход волхвов в Вифлеем также не подкреплен Писанием. Утверждать это можно лишь при поверхностном знакомстве с текстом Евангелий или на основании преданий.
"У ног Его лежали пепельные зубцы скал, за которыми угадывались 'царства мира сего'" В этом описании эпизода искушения Иисуса по А. Мень обнаруживается неверие в буквальность Евангелий, где ясно сказано, что "диавол показал Ему все царства вселенной во мгновение времени" (Лк.4.7).
"Неисчерпаемое богатство Евангелия в кратких чертах описать нелегко" Православие напускает в этом отношении религиозного туману. Апостол Павел выразил суть Евангелия очень коротко: "Христос умер за грехи наши по Писанию" (1Кор.15.3). Ев. Иоанн пишет: "Верующий в Сына имеет жизнь вечную" (Иоан.3.36). Возможно, А. Мень не может выразить Евангельскую истину потому, что личное спасение все еще было не известно ему?
"Христос прямо говорит, что в веке сем на земле господствуют демонические силы" Если бы так оно и было, то они во мгновение ока превратили бы землю в хаос и погубили ее обитателей, лишив шанса на спасение тех, кто еще имеет надежду. Библия же говорит о суверенной воле Божией в этом мире "Ибо Ты сотворил все, и все по Твоей воле существует и сотворено" (Откр.4.11). Допуская искусителя, Господь в то же время не дает ему полной власти, как ясно видно это в начале книги Иова.
"Заповедь призывает к борьбе, которая должна создать "нового человека"; "Только любовь способна победить Сатану" (Здесь у А. Мень, как и у Свидетелей Иеговы, с прописной буквы, также на стр. 107).
"Иисус не лишает религию формы" Всякая формализованная, обрядовая религия потенциально мертва. Это та же "буква Закона", которая мертвит. Не зря Новый Завет не содержит описаний богослужебных обрядов. Христиане собирались в домашней простоте. "Где Дух Господень, там свобода" (2Кор.3.17). После огосударствления церкви произошла подмена этой свободы во Христе обрядом, литургией, облачениями, Строились пышные храмы, - и этим пытались заменить ускользающую духовность. Православие законсервировалось на этом уровне со времени падения Византии. Потому и доселе льнет к подножию тронов, и благословляет, например, атомные подводные лодки.
"Ветхозаветная религия... долго не находила ответа на вопрос о посмертной участи человека... иудеи вынуждены были заимствовать..."
Как бы и не было Того, Кто явился Адаму, Ною, Аврааму и Моисею, открыл Себя и дал Уставы. "Моисеева религия зародилась вместе с идеей спасения... широкие массы... понимали спасение как избавление от врага и стихийных бедствий. Пророки же одухотворили эту надежду". "Осознание же несовершенства мира привело к развитию учения о спасении" (стр. 168). См. комм. к стр. 14
"Отцы церкви... строго протестовали против угнетения неимущих" Любовь и сострадание к бедным, которая следует из Христовой науки, А. Мень почему-то и здесь выражает в революционных терминах.
"В свете этих притч можно думать, что и сегодня история христианства переживает только начало" Это А. Мень пишет, приводя притчу о закваске. Напротив, в свете Нового Завета слишком очевидно приближение кончины века, и главным указывающим перстом на это служит собрание Израиля на свою обетованную землю, а также стремительная глобализация мира, подготавливающая приход антихриста.
"Слова об изгнании во тьму не подозревают, конечно, пространства или места, где пылает физический огонь", - пишет А. Мень. "Может ли Бог любви бесконечно карать за грехи временной жизни?" "Весь новый Завет свидетельствует против той мысли, будто геенна - некая реальность" Это не так. Православные теологи создали свой образ Бога, отличный от библейского. Геенна существует, где "червь их не умирает и огонь не угасает" (Мр.9.46). Ясные слова Христа об этом не оставляют места для аллегорического толкования, как и притча о богаче и Лазаре, взятая из жизни. "И будут мучиться день и ночь во веки веков" (Откр.20.10). Подлинность ада следует как раз из того, что Бог есть любовь и истина. Человек, имея свободную волю, выбирает для себя вечность с Богом или без. Без геенны свобода выбора была бы только игрой в свободу. Слова приговора "что человек посеет, то и пожнет" очень просты и понятны. Если свободная личность до последнего дыхания бунтует против Творца, то она продолжит делать это и в вечности, если останется сама собой. И в окружении Божием снова начнется мятеж и история человечества повторится? Никак. Человеческая жизнь достаточно длинна, а Господь достаточно милостив, чтобы дать каждому время на осознанный выбор.
"Величие человека... в том, что он может стать участником созидания царства... что приближали миллионы разумных существ... наступит эра сынов Божиих" "Последний суд станет огненным очищением мира... принесет плод - обновленную тварь" (стр.114).
Очень это напоминает постулаты Свидетелей Иеговы и некоторые лозунги марксистов. Христос учит, что "Без Меня не можете делать ничего" (Иоан.15.5), тем более разумным существам невозможно созидать упомянутое земное царство.
"Для того, 'кто родился в Духе', вера уже есть нечто большее, чем просто система обрядов. Он сын Господень, дитя Его царства" Это верно. Но следующий, очень важный шаг А. Мень как и многие православно-верующие, не делает: значит, я ПРОЩЕН, я ИСКУПЛЕН, я ИМЕЮ ЖИЗНЬ ВЕЧНУЮ. И остаются в сомнении неверия: "А не возгоржусь ли я? А если я завтра согрешу? Как я узнаю о своем прощении?" Нет уж! Лучше - "Господи, помилуй! Господи, помилуй..." Такое мышление, исходящее от неверного богословия, и не может заканчиваться иначе, чем идеей мытарств - православным аналогом католического чистилища, где и решается окончательная участь. "Доверие близких как бы могло заменить веру болящего" Иисус далеко не всегда спрашивал о вере перед исцелением (Мф.12,22). Из этого эпизода уж никак не вытекает правило молиться вместо человека, а тем более за умерших, как практикуется в православии. Что якобы следует из неканонических Маккавейских книг, когда у погибших за веру иудеев были найдены языческие амулеты. Но молитву за них совершили, как за защитников отцовской веры.
"И тотчас лодка пристала к берегу" (Иоан.6.10)
А. Мень поясняет это чудо естественным образом и тем умаляет Христа. Дескать, ученики так устали, что и не заметили, как приплыли. Странная логика! Уставшие ученики, наоборот, хорошо запомнили бы, как гребли изо всех сил, когда Господь прохаживался рядом по воде.
"В сердце Божием Мессия пребывал от века" Абсолютно не понятное и не основанное на Библии утверждение. Как и следующее: "Сам Запредельный вошел в мир".
"Чем яснее мы узнаем сегодня о процессе миро творения,... сначала упорядочение структур, потом жизнь" Здесь явно прослеживается эволюционное учение. В эпилоге (стр. 307) мы встречаем слова о "50 тыс. лет существования человека" А. Мень не верит в буквальность библейского повествования о происхождении мира, которому, по Библии, около 6 тыс. лет
"Его (Иисуса) предтечами были святые и мученики минувших веков" Строго говоря, это неверно. Предтечей Иисуса церковь называет Иоанна Крестителя. Разница между пророками и Христом ясно видна из притчи о виноградарях (Мф.21.33). Это рабы (слуги) и Сын.
"Чтобы принять Сына Человеческого, нужен подвиг веры" Это характерно для православия: свои усилия, через подвижничество - к спасению. Напротив, Христос учит: "Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное" (Мф.18.2)
"В числе галилеян (шедших с Иисусом на праздник в Иерусалим) была и Дева Мария" На самом деле это уже была пожилая женщина, мать 6 или более детей (Мф.13.55). Православие утверждает, что Иосиф так и не познал ее, оставшись девственником. На иконах его изображают старцем. Но в Библии нет никаких оснований для такого мнения.
"Лишь к одному не знает Он снисхождения: к фарисейской карикатуре на благочестие, которая равносильно кощунству против Духа Божия" Иисус сказал: "Всякий грех и хула простятся человекам, а хула на Духа не простится человекам" (Мф.12.31). И привел этому пример. Не понятно, что здесь имеет в виду А. Мень. Покаяние для фарисеев было вполне возможно. Апостол Павел вышел из их рядов.
"Подавленные, вышли они... Мрачные мысли овладели ими" Вряд ли в присутствии Христа они не имели вдохновения. Скорее всего, А. Мень описывает свой личный духовный опыт и мирское понимание психологии учеников Христа. "Им было страшно и тоскливо" (в Иерусалиме) - считает А. Мень.
"Евангелия - не стенограммы, а передача речей Господних, в них могли отразиться верования ранних общин. Но что породило эти верования? Только ли народная фантазия?" "Иисус говорит о гаснущем солнце и падающих звездах. Однако символику этой апокалиптической иконы не следует понимать за точное описание событий" (стр. 230) Это примеры неверия А. Мень в боговдохновенность и буквальность Библии, ибо написано: "Все Писание богодухновенно и полезно..." (Тим.3.16). Здесь прослеживается также православное учение о Предании, стоящем наряду с Библией.
"Получив деньги, Иуда... вернулся к учителю" Скорее всего, они договорились о цене предательства и условном знаке - поцелуе (Мф.26.48).
"Чуда не произошло" (в момент взятия Иисуса Напротив, как раз в этот момент Иисус совершил еще одно, последнее чудо исцеления - отсеченное ухо раба приросло на свое место. Но народ уже был глух и слеп к чудесам, это никак не повлияло на развитие событий. Это доказывает лишь то, что Иисус был в силе вызвать на подмогу и 12 легионов ангелов.
"Он ... сходил в ад, созданный руками людей" Ад существует не зависимо от людских желаний или деяний. Он был создан для диавола и его ангелов (2 Петр.2.4).
Вряд ли Иисус нуждался в наставлениях матери, в 12 лет удивляя учителей и книжников в храме. Это еще одна попытка превозношения Девы Марии, и оправдание почитания православием иконы Божьей Матери.
"Это было крушение окончательное, непоправимое" А. Мень говорит о полном разочаровании учеников после распятия Иисуса. На самом деле, они верили в Его воскресение, помнили Его обещания, хотя было у них и сомнение. Они не разбежались, но собирались в горнице для молитвы, хотя и пребывали в страхе. ноябрь 2007 г  http://www.Bible-For-You.org/Issleduem/amen.htm
|