"Сколько буду жить на этой земле, я буду говорить о Его любви! Я пообещал это Иисусу!"

Тогда, в 1991 году, я говорил [жене - Б.В.], перефразируя Библию: “Нина, не заблуждайся. Если мы – православные - едва спасаемся, то где же они – протестанты - объявятся”
Ни одна церковь, ДЕНОМИНАЦИЯ, ЮРИСДИКЦИЯ не может и не имеет права пытаться монополизировать Духа Святого! “Дух дышит, где хочет...” (Ин.3:8). Где же хочет дышать Дух? “А вот, на кого Я призрю: на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред Словом Моим” (Ис. 66:2).

Я рос в семье, где в Бога не верили. В нашей детской комнате, как икона, висел портрет Ленина. О Боге я впервые услышал в советской школе, где говорили, что Его нет, и что якобы люди сами выдумывали себе “богов” и поклонялись им. В моем представлении верующие были какими-то “бармалеями”, которые охотились за людьми, особенно за пионерами.

Мне было лет 12 - 13, когда я первый раз обратился к Богу. Я тяжело заболел и помню, что температура несколько дней держалась очень высокая. Я буквально сгорал. Врачи говорили тогда моей маме, что сделать уже ничего не могут, но утешали ее, говоря, что у нее есть еще ребенок - мой младший брат. Я умирал и осознал это, когда на меня стал наезжать как будто бы холодный каток. Я не мог и пошевелить ни руками, ни ногами, но у меня оставалось немного дыхания. Моя душа практически стала покидать тело. И именно тогда произошло самое невероятное. Я отчетливо помню, как внезапно ощутил на себе чей-то любящий взгляд. Любовь так и лилась из него, но одновременно и какая-то грусть. Вдруг я ясно осознал, что это Бог, и Он смотрит на меня.

Оказывается, что Он всегда видел меня и смотрел с такою любовью, а я не знал Его и думал, как многие люди, что Его нет вообще. Мне стало стыдно и страшно, что я жил в таком обмане. Страшно стало еще и от того, что в этом взгляде я увидел, вспомнил свою жизнь. Она была настолько глупой. “Что я жил, что не жил. Какая-то бессмыслица”, - думал я. До того момента я жил, как эгоист, но лишь тогда, лежа на постели и умирая, осознал, что это ложь, а не настоящая жизнь. Настоящая жизнь - это жить для людей и для Бога. Я в первый раз сказал: “Бог, прости меня, если сможешь. Прости, пожалуйста”. Я осознал, что Он не злится на меня и прощает, и начал просить: “Если можно, дай мне еще жизни, и я буду жить по-другому, а не так, как раньше. Я буду жить для людей и для Тебя. Я буду рисовать картины, чтобы люди, смотрящие на них, становились лучше”. Я не помню, сколько длилась эта молитва, но главное, Бог услышал меня и исцелил. «Каток» медленно отъезжал назад. Я вернулся к жизни уже к вечеру, и врачи не понимали, как это могло быть. Маме они говорили, что, мол, молодой организм как-то переболел сам. Но лишь я знал тогда, что это сделал Господь Бог! Позже я пытался говорить с родителями и со сверстниками о том, что же будет с ними после смерти? Никто не понимал, о чем я говорю. Мне становилось страшно за них.

Я стал читать книги по “научному” атеизму и интересовался: почему люди отрицают Бога? В этих книгах я стал находить множество стихов из Библии и стал выписывать их в отдельную тетрадь. С 1984 по 1986 год у меня была уже целая школьная тетрадка с фрагментами из Библии, которые я находил в тех безбожных книгах. В 1986 году мне посчастливилось через одного моего товарища по училищу достать на месяц Библию, и я был очень этим счастлив. Господь очень много открыл тогда мне в Своём Живом Слове! Я плакал над Библией от восторга и умиления, каялся в своём несовершенстве и восхищался открывавшейся понемногу неземной мудростью!

Я успел переписать себе в толстую тетрадь полностью “Евангелие от Матфея”, некоторые фрагменты из апостольских посланий и полностью книгу “Откровения”. С той общей тетрадью я уже не расставался ни днём, ни ночью. Лишь в 1988 году я купил свою первую Библию. Пришло время свободы! В том же году я впервые пришел в православную церковь, чтобы покаяться и принять крещение. Когда мои родители узнали, что их сын ходит в церковь, то пытались меня “вразумить”, остановить. Они думали, что я гублю свою жизнь. Мама говорила: “Либо я, либо твой Бог и попы”. Но не “попы” меня интересовали. Я влюбился в Иисуса! В церковь я буквально летал на свидание с Небесным Другом. После окончания учебы в художественном училище закончилась моя отсрочка от армии, и меня призвали.

В 1989-91 годы я служил в Подмосковье в полку при офицерских курсах. Господь много раз спасал жизнь с самого начала службы, но особенно Его забота обо мне как верующем была явлена в последние полгода. Постоянно по любому поводу и без повода меня сажали на гауптвахту, а чаще всего в карцер как “религиозного фанатика”. Не смог бы и я выжить в таких условиях, если бы не Господь Иисус, Который укреплял меня в этих испытаниях. Самое тяжелое испытание, наверное, было в том, что мне не говорили всего срока сразу, а постоянно добавляли 1-3 суток. Несколько раз причину для того, чтобы добавить еще одни сутки находили в том, что я отказывался снимать свой нательный крестик. Когда заканчивался месяц моего пребывания в карцере, то я был похож на выжатый лимон. В голове только одна мысль: “Быстрее бы все это кончилось”. Я был согласен хоть в дисбат, хоть куда, лишь бы выйти из этих стен. В тяжелых условиях лишь Бог помогал оставаться человеком, не ожесточаться, как другие арестованные, а молиться и в молитве находить утешение. Окончательно обессилев после месяца заключения, я буквально возопил к Богу. Я попросил Иисуса, чтобы Он пришёл и помог мне.

Я говорил Господу: “Христос, я же христианин, и к кому мне обращаться, кроме Тебя? Помоги”. Я продолжал молиться, как вдруг неожиданно увидел потрясающее видение. Это было в первый раз в моей жизни, когда вот так я увидел Господа! Это был Иисус! В начале я увидел много необычайно яркого света, который был даже ярче, чем солнце, но он не слепил меня. До того я целый месяц не видел яркого света, даже электрического, а тут даже глаза не резало. Свет был необычным. Он согревал меня, проходя насквозь и не оставляя теней или полутонов. Мое сердце сильно билось от восторга, и беспокоившая до того мысль, что наверное схожу с ума, ушла быстро, потому что стало так хорошо, как после первого покаяния, даже еще лучше. В этом ярком свете, который заливал всю камеру, где я стоял в великом благоговении и восторге, я увидел приближающегося Иисуса с распростертыми для объятия руками. Он был еще ярче, чем этот свет вокруг. Его платье было все из этого света и походило на священническую рясу. Особенно незабываемы Его глаза и улыбка. Я, во-первых, не ожидал, что Он вот так просто придет ко мне, а во-вторых, не думал, что Он такой жизнерадостный, довольный, улыбающийся! Его глаза смотрели с восторгом и большой любовью! У меня в голове пронесся вопрос: “За что Он меня так любит?”. Но все стало понятно сразу же. Он любит не за что-то, а просто Он не может не любить! “Бог есть любовь!” (1Ин. 4:8) Сколько буду жить на этой земле, я буду говорить о Его любви! Я пообещал это Иисусу!

Через несколько лет после этого видения я попробовал нарисовать Иисуса так, как я Его тогда увидел, но все было напрасно. Невозможно даже приблизительно передать Его красоту и величие, кротость и довольство и т.д. Даже самый прекрасный рисунок или полотно иконы или фрески выглядят как дружеские шаржи, что рисуют уличные художники для прохожих-дилетантов. Лишь вечность может открыть нам Иисуса таким, какой Он есть! Иисус улыбался и подходил все ближе и ближе, и становилось очень хорошо! Мои внутренности, как будто бы плавились, а сердце буквально готово было выпрыгнуть из груди, но было ни капли не больно, а наоборот, хорошо и приятно. Я чувствовал себя как ребенок, а Иисус смотрел с таким восторгом, как мамы или папы восхищаются первыми шагами своего дитя. Я готов был лишь идти к Нему, но в этот самый момент видение закончилось, и я вновь видел перед собой темную стену карцера. Хотя мои глаза уже не видели Иисуса, но все мое тело, душа и дух ликовали от Его присутствия, Господь стоял близко, но я Его уже не видел.

Последние недели две моего заключения в карцере были одни из самых счастливых дней в моей жизни. Господь постоянно присутствовал со мной там, и Его присутствие “не выветривалось”. Внешне ничего не изменилось, но внутри все было другое. Не оставалось и тени уныния или депрессии, как было до того, а только непрестанная радость! Я круглые сутки пел и молился, восхваляя Бога. Даже мое тело, а не только душа и дух, стало другим. Я чувствовал себя отдохнувшим и сильным, как будто я не в карцере сижу, а где-нибудь на курорте отдыхаю. Это было чудо. Хотелось с кем-нибудь разделить эту радость, но я был один. Каждый вечер, когда заступала новая рота в караул, и в камеру заходил офицер с солдатами, то я себя еле сдерживал, чтобы мне не кинуться обнимать этих людей, и безуспешно я пытался скроить серьезную физиономию. Я не мог не улыбаться. Некоторые, наверное, думали, что я сошел с ума, но даже эти неверующие люди чувствовали в моем карцере что-то сверхъестественное и быстро уходили, оставляя меня вновь одного. Я думал о том, что если со мной Иисус, то на земле уже ничего не страшно. Слава Богу!

Меня освободили в конце июня и через день уволили из армии последним в полку. В том же 1991 году Господь сотворил не только это потрясающее чудо, но и другие, не менее важные чудеса. Первое - Он подарил мне прекрасную жену. Моя Нина готовилась в монастырь, была исправной прихожанкой православного храма и именно в монашестве тогда видела идеал христианки. Я тоже был “без пяти минут” монахом. Еще до армии я напугал родителей своим заявлением, что буду монахом, и планировал идти в Троице - Сергиевую Лавру под Москвой. Когда же мы увидели друг друга, то я понял, что мой монастырь закончился! Конечно, были месяцы внутренней борьбы и разногласий. Священники нам говорили, что этот брак не от Бога, что наши судьбы - монашеская жизнь и т. д. Я говорил Богу, что не хочу жениться, если этот брак будет не к Его славе. “Если брак уведет меня от Тебя, то лучше забери меня прямо сейчас на небеса”, - так я говорил Иисусу перед окончательным решением жениться.

Сейчас я твердо знаю, что Бог не хочет нас, живых христиан, прятать по монастырям. “Не хорошо быть человеку одному” (Быт. 2:18), - сказал Господь и создал не монастырь, а нормальную семью. Несколько раз нам с женой врачи говорили, что у нас не будет детей, но, пройдя через разные испытания, мы получали как подарок свыше каждого нашего ребенка. Слава Богу! Если вы читаете эти строки, и люди-врачи говорят, что у вас не будет детей, то прямо сейчас доверьтесь Богу - Врачу, Которому все возможно! Мы, люди, можем лишь предполагать, но располагает всем Бог.

Второе чудо, которое сделал Господь в том же году, - это мое рукоположение в Русской православной церкви. В 1991 году на праздник Преображения Господнего меня рукоположил в дьяконы архиепископ Рязанский и Касимовский Симон в Борисоглебском кафедральном соборе г.Рязани, а уже через месяц я был рукоположен в иереи (священники). Начиналась новая страница в моей жизни. Теперь меня называли не просто Сережа, а “отец Сергий”, и всякий подходящий ко мне целовал руку. Власть и деньги чуть не вскружили голову. Соблазнов вокруг оказалось великое множество, и главным образом - “деньги, деньги и ещё раз деньги”. Меня спасало то, что я стал священником, будучи рожденным свыше человеком.

С 1991 по 1996 годы я был настоятелем приходов в Рязанской, а затем в Брянской областях. Когда-то я плохо относился к христианам других деноминации. Семинарские учебники по “сектоведению” говорили, что католики - это “еретики”, баптисты - “зловреднейшая из сект”, пятидесятники и харизматы - “сатанисты”, и т.д. Я после таких книг начинал думать: “Слава Богу, что когда я пришел к Нему, я не влип ни в какую секту, а попал в православие”.

К сожалению, в этих учебниках выливались потоки откровенной лжи, как я узнал потом, на всех других христиан. Сейчас я как священник и преподаватель бываю в гостях в разных евангельских церквях и проповедую и баптистам, и пятидесятникам, но если бы мне сказали лет шесть еще назад об этом, то я не поверил бы и ответил, что это невозможно. Сегодня я благодарен Богу за то, что Он изменил мое сердце и разум и сейчас я каждого рожденного свыше (Ин. 3:3,8) христианина, признающего Иисуса своим личным Господом и Спасителем, могу назвать своим братом.

Однажды, в 1996 году, я открыл свою Библию и услышал глубоко в сердце такие слова: “Сережа, посмотри. Вот почему тебе становилось все хуже и хуже. Вот почему Я становился все дальше и дальше для тебя. Мое Слово, живое и действенное ушло из твоих рук...”. Плача, я ответил Ему: “Прости”. Я сказал: “Безопаснее доверять Твоему Слову. Слишком много разных противоречивых учений в церкви и вокруг меня. Безопаснее доверять Библии”. Так началась моя реформация!

В том, 1996 году, я познакомился с некоторыми верующими из евангельских церквей. Один из них, Григорий, дьякон церкви пятидесятников, дал мне прочесть книгу проповедей пастора Эрло Штегена “Время начаться суду с Дома Божьего”. Честно говоря, я не хотел эту книгу читать, но взял ее и пообещал прочитать, но лишь после того, как брат Григорий взял мою книгу о разных преданиях человеческих. Читая проповеди брата Эрло, я был поражен тем, как этот человек любит Иисуса! С первой и до последней страницы не было ничего, с чем бы я ни соглашался. Все, о чем я думал и переживал, было в той книге. Я подумал: “Протестант, а какие православные вещи пишет”. Я начинал плакать и каяться и говорить Богу: “Прости, что я осуждал всех протестантов. И там есть люди, которые любят Тебя”.

Именно после этой книги я бросился искать свою полузабытую Библию, которую уже года два перед тем практически не открывал. Прочитала эту книгу и моя Нина. Бог тоже коснулся ее сильно, и она сказала: “Сережа, помнишь, когда мы только поженились, то спорили о баптистах?”. Я вспомнил, что Нина рассказывала тогда об одной ее знакомой баптистке. Эта пожилая женщина всегда все разговоры незаметно переводила на Иисуса. Потом она пела о Нем и плакала. Эта женщина умерла, а Нина меня спрашивала: “Неужели она не в раю?”. Я был категоричен и сказал, что “если не покаялась и не стала православной, то, конечно же, пошла в ад”. Тогда, в 1991 году, я говорил: “Нина, не заблуждайся. Если мы – православные - едва спасаемся, то где же они – протестанты - объявятся”, перефразируя Библию.