Случилось это поздним ноябрьским вечером 1995 года, когда для нашей семьи наступило тяжёлое время: заболела мама. Она лежала в районной больнице с довольно большой опухолью, и врачи подозревали - злокачественной. Специальные анализы на рак отравили в областную лабораторию, и теперь ожидали окончательного результата. Если рак не обнаружат, то ей придется ехать в областную больницу на операцию. А если опухоль окажется всё-таки злокачественной, то тогда мы должны быть готовы к самому худшему. Так сказали врачи.

Для меня и моих родителей это было громом среди ясного неба. Нами овладел страх: и днём, и ночью в наших головах был только один вопрос: "Что будет дальше?" Мы с папой старались ободрить и успокоить друг друга, и маму, хотя никакие слова не приносили нам покоя. Страх, безысходность и тоска переполняли нас. Казалось, никто в мире не может освободить нас от этих чувств.

Когда отец ездил в больницу навестить маму, я оставалась дома одна на 4-5 часов, и только тогда могла дать волю своим слезам. Да ещё ночью в подушку, чтобы отец не услышал из соседней комнаты. Мне не хотелось вдобавок волновать его еще и своими слезами - он и так очень волновался, хотя виду не подавал. А ведь если бы случилось самое страшное, и мамы не стало, то он не только потерял бы любимою жену, с которой прожил вместе 31 год. Но и остался бы один со мною, своим единственным ребёнком, инвалидом детства 1-й группы.

Его это тоже волновало, потому что я нуждаюсь в постоянном уходе и посторонней помощи, а одному ему долгое время ухаживать за мной было бы очень тяжело. Папа очень любил меня, и всегда, когда видел мои слёзы, он и сам чуть не плакал.

Кто-то придумал, что слёзы облегчают душу. Увы! мне, сколько я в то время ни плакала, лучше не становилось, скорее наоборот. От отчаяния, которое переполняло меня, даже хотелось покончить со своею жизнью. В голове были мысли: "Зачем мне жить дальше?" Несколько лет назад в Киевском НИИ неврологии и нейрохирургии мне был вынесен окончательный "приговор", что я никогда не буду ходить, и даже маленькой надежды на это профессора медицины мне не оставили. А ведь года идут, и единственной моей опорой были родители, а они не молодеют, им с каждым годом всё тяжелей за мной ухаживать. И если теперь не станет мамы, что будет делать он один? Не лучше ли мне в одну минуту покончить со своей никому не нужной жизнью?

Так просто - протянуть руку к шкатулке с лекарствами, которая всегда находилась на столике возле меня. В ней среди прочих было и сильное снотворное. Стоило мне выпить целую упаковку, и я никогда бы не проснулась. Такие мысли часто были у меня в голове. Останавливало меня лишь то, что я боялась в такое тяжёлое время причинить родным ещё одно горе. Они меня никогда не оставляли: ни в горе, ни в радости. Как же я могу оставить их теперь в беде? И ещё думалось: а если меня "откачают"? Как я тогда смогу смотреть в глаза своим родным?

С того тревожного вечера, когда "скорая" увезла маму в больницу, сон убежал от меня, и даже ночью страх, беспокойство и одиночество не давали мне покоя. Эти чувства так измучили меня, что я не могла уже бороться с ними. В один из таких тоскливых вечеров, когда папа уже заботливо уложил меня спать, и сам пошел в свою комнату, я уткнулась лицом в подушку и разрыдалась. И вдруг, неожиданно для самой себя, я проговорила: "Бог, если Ты только есть на свете, помоги мне, потому, что я больше не могу переносить эту безысходность". Мне показалось, что я прокричала эти слова на весь дом, но на самом деле я всего лишь тихо прошептала их. И с той минуты из моих уст полилась обращённая к Богу молитва.

До этого я никогда не молилась, не слышала и не видела, как это делают другие. Откуда брались слова в самой первой моей молитве, я не знала, и не думала об этом. Молитва моя лились таким же потоком, как и слёзы. Я благодарила Бога за то, что у меня есть любящие и заботливые родители, просила простить меня за всё плохое, что сделала, подумала и сказала в своей жизни. Конечно же, просила спасти маму. Когда я говорила о маме, моё рыдание стало ещё сильней, и из-за этого мне стало трудно молиться. Сколько времени всё это продолжалось, несколько минут или пару часов - не знаю.

Неожиданно я почувствовала, что возле моей кровати кто-то стоит, и, склонившись надо мной, успокаивающе гладит меня по голове. Это была нежная, ласковая и тёплая рука, которая вытерла с моего лица слёзы. Как ни странно, я не испугалась, мне даже не хотелось открывать глаза, чтобы посмотреть, кто же это. Перестав плакать и молиться, я лежала тихонько, не шевелясь. От прикосновений этой руки мне становилось хорошо, и с каждым новым прикосновением в душе оставалось всё меньше и меньше тех горьких чувств, которые в последнее время не давали мне покоя. Так прошло около 5 минут, и мне в голову пришла мысль, что это отец услышал моё рыдание, и пришел из своей комнаты, чтобы успокоить.

Вспомнив об отце, я открыла глаза, и в тот же миг успокаивающая рука исчезла. В комнате никого не оказалось, во всём доме было тихо и темно. Я услышала только лёгкие шаги, удаляющиеся от моей постели, но не в сторону двери, а в сторону окна, за которым была звездная ночь. Я долго всматривалась в окно, но никого не увидела. Шаги утихли, и больше я их не слышала. Из соседней комнаты, где спал отец, было слышно его тихое посапывание. Не найдя ответа, кто это мог бы быть, я решила отложить разбирательство до утра. Мне стало намного лучше, и, закрыв глаза, я продолжала молиться. Так и уснула.

Утром я проснулась поздно, когда папа на кухне уже заканчивал готовить завтрак. За окном ярко светило солнце, что для конца ноября в наших краях было большой редкостью (обычно с конца осени и до начала зимы погода у нас пасмурная). Так же светло и радостно было у меня на душе, откуда-то появилась уверенность, что с мамой всё будет хорошо. Я удивилась сама себе: ведь ничего вроде не изменилось, мама всё так же в больнице, ждёт, бедная, "приговора" из областной лаборатории. Чему же я радуюсь? Или от волнений я сошла с ума? Но тут я вспомнила, что произошло ночью. Мне стало совершенно ясно: на свете есть Бог! Это Он вернул мне душевный покой. Я начала молиться, благодаря Его за то, что Он облегчил мои душевные переживания, вселил надежду. Прося за маму, я снова потихоньку начала плакать. И, как и ночью, снова почувствовала на своей голове чью-то нежную, тёплую руку, которая успокаивала меня, гладя по волосам. На несколько мгновений я утихла, и тихо лежала, ни о чём не думая. В эти мгновения я физически ощущала, как под воздействием этой руки из меня уходят печаль, страх и тоска. После нескольких секунд этого блаженства мне в голову пришёл вопрос: "Кто же это был ночью, да и сейчас успокаивает меня?" Я быстро открыла глаза, надеясь таким образом всё же кого-то, или что-то увидеть. Но тёплая рука молниеносно исчезла, в комнате никого не было. Я закрыла глаза, в глубине души надеясь, что эта заботливая рука вернется ко мне, но этого не произошло. Я продолжила свою молитву. Через пару минут мне стала мешать молиться одна и та же мысль. Кто же это был? Я начала путаться в словах, и здесь в моей голове прозвучал голос: "Это был Христос". В то время мне было 29 лет, но я толком и не знала, кто же такой Христос. Но мне почему-то сделалось радостно оттого, что это именно Его рука успокаивала меня.

В тот день меня переполняла радость. Отчего? я и сама не могла объяснить. Завтракая вместе с отцом, я взяла его за руку, и сказала: "Папа, не волнуйся. С мамой всё будет хорошо". Отец посмотрел на меня внимательно, и ответил: "Ну конечно же, всё будет хорошо". Хотя по нему было видно, что сам он в это не верит. Мне хотелось рассказать ему обо всём, что случилось со мной. О том, как мне хорошо после молитвы, и о том, что у меня теперь есть надежда, почти уверенность, что с мамой всё обойдется. Но я боялась, что папа не поймёт столь резкой перемены во мне, и решит, что у меня от волнений помутился рассудок.

По-настоящему верующих людей в нашем небольшом селе не было. По большим православным праздникам многие ездили в церковь, но на этом их вера и заканчивалась. Я тоже выросла в семье неверующих. С детства помню, как о каком-то празднике слышала от бабушек-соседок о том, что, мол, "сегодня работать и ругаться большой грех, Бог накажет". Я спрашивала: "А что, в другие дни ругаться можно? И почему нельзя работать?" Никто не дал мне вразумительного ответа, старушки говорили, что так сказал батюшка в церкви, а он-то знает, на то он и батюшка. А ещё старушки говорили, что Бог любящий и всесильный. Когда я слышала это, в моей голове возникала мысль: "Почему добрый и всемогущий Бог, Который любит всех людей, допускает горе и болезни? И почему иногда рождаются неизлечимо больные дети, ведь они ещё ни в чём не виновны? Куда смотрит Бог?"

Как и все мои ровесницы, я изучала школьную программу, веря всему, что писалось в учебниках. А также газетам, радио и телевизору. Там же утверждалось, что никакого Бога нет, всё это выдумка, что человек произошел от обезьяны. (Надо же до такого додуматься!) Я искренне верила, что со смертью для человека всё заканчивается. Не верила ни в рай, ни в ад - я была атеисткой. Хотя Бог не раз спасал мне жизнь, я говорила: это счастливый случай, совпадение, мудрость и умение врачей. Всё, что угодно, но только не вмешательство свыше. Могла поверить даже в инопланетян с летающими тарелками, но только не в Бога.

Так я росла, и у меня было только одно стремление - быть такой же, как все мои ровесницы, по возможности ни в чём им не уступать. Но все мои подружки и друзья были очень далеки от Бога, а все то немногое, что мы слышали о Боге, мы считали сказками. Так шли годы. Я стала взрослой, и с каждым годом моё неверие в Бога становилось всё сильнее.

Теперь мне было очень сложно сказать своему отцу о том, что за одну ночь я поверила в Бога, и о том, что Он приходил ко мне, о Его прикосновении ко мне, которое принесло покой и радость. Мой папа тогда бы точно подумал, что у меня не всё в порядке с головой. Вот почему я ничего не сказала ему, хотя мне очень хотелось поделиться с ним всем, что со мной произошло.

После завтрака, когда отец вышел на улицу по хозяйству (в те времена оно у нас было не маленьким) у меня появилось время спокойно подумать обо всём, что случилось. Вспомнив всё, я и сама на долю секунды усомнилась в своём рассудке. Но тут же вспомнила о подружке, с которой мы переписывались.

Татьяна была для меня как сестра, о которой я всегда мечтала. Мы познакомились через объявление в газете. И с каждым письмом становились всё ближе друг другу. Так продолжалось много лет. С годами я стала ещё больше дорожить этой дружбой, и Танюша была единственным человеком, с которым я могла делиться всеми своими переживаниями, радостями и бедами. И она тоже делилась со мной. Наверное, наши родители не знали нас так, как мы друг друга.

На шестом году нашей переписки в своих письмах Таня начала писать о Боге, и с каждым письмом всё больше и больше, да так искренне! Потом она написала, что поверила в Бога, и продолжала мне писать, как это прекрасно - жить с Богом.

Сначала это меня раздражало, но я боялась потерять дружбу с Таней, и поэтому терпела, и думала, что скоро ей всё это надоест, и она забудет о Боге. Но всё было не так. Через время Таня написала о том, что к ней приезжают верующие, и что теперь у неё много братьев и сестёр во Христе. А через год в одном из своих писем она восторженно и радостно сообщила мне, что приняла святое водное крещение, подробно описала, как всё это происходило, и что она теперь христианка- пятидисятница. В то время я представить не могла, кто это такие, но и немного по-доброму завидовала, потому что у нее появились настоящие друзья. А в мой дом уже давно никто из подружек и друзей не приходил, все стали взрослыми, и забыли обо мне.

Со временем моё раздражение прошло, а в письмах подружки те места, где она писала о Боге, я просто научилась не читать. Но о новых её верующих друзьях я читала с большим интересом. А после того, как я, неожиданно для самой себя, признала, что Бог действительно есть, мне очень захотелось узнать о Нём побольше. В то время я могла узнать это только из писем Тани, которые, к счастью, я сохраняла. С каким интересом я теперь перечитывала их! Именно те места, которые я раньше пропускала. В одном из писем Таня писала, что высылает мне Евангелие. И действительно, я вспомнила: где-то у меня есть эта книга.

Когда папа с улицы вошел в комнату, я тут же попросила его найти среди наших книг Евангелие. Он с удивлением посмотрел на меня, ничего не сказал, нашел книгу и дал мне. Я взяла ее и начала читать. Сначала она давалась мне очень трудно, и порой я даже не понимала смысла прочитанного, однако я узнала, кто такой Христос. Я заметила, что те дни, в которые я читала Евангелие, проходили более спокойно, чем те, в которые по какой-то причине я его не читала. Когда читала те места, где описывалось исцеление людей и возвращение к жизни мёртвых, я плакала. Хорошо, что папы в эти моменты всегда не было в комнате. Мне очень хотелось, чтобы Христос помог избавиться от болезни и мне, чтобы я встала на свои ноги. Чтобы Он спас мою маму и всех людей, которые болеют.

Сначала я прочитала всю книгу очень быстро - всего за пару дней, жадно поглощая страницу за страницей. Когда закончила, то через день снова начала ее читать. Я очень люблю читать, но раньше никакую, даже самую интересную книгу не перечитывала сразу же. Если мне книга очень нравилась, я могла её перечитывать не один раз, но через время.

Прочитав все Евангелие, я так и не поняла, как правильно молится, и что мне теперь после уверования делать. Возникало и много других вопросов. Я продолжала рассказывать Богу обо всех своих тревогах, печалях, и каждый день стала чувствовать Божье вмешательство в мою жизнь. На душе стало гораздо спокойнее, хотя часто страх и унынье переполняли меня. Молитва моя стала хорошим оружием в борьбе с этими чувствами. К тому же, маме стало лучше, и еще до прихода ответа на её анализы с областной лаборатории её выписали из больницы.

О своей вере в Бога маме я тоже ничего не рассказала, по той же причине, что и отцу. Утром, когда мама была на кухне, а папа на улице ухаживал за хозяйством, я могла молится. Вечером я молилась, когда мы все были в своих постелях, и, пожелав друг другу спокойной ночи, выключали свет. Тогда я очень тихо, чуть шевеля губами, благодарила Господа за прошедший день, просила Его защиты, благословения и водительства.

Так шли дни, а мои родные так ничего и не подозревали о больших переменах в моём сердце. И раньше я не употребляла грубые слова, не любила, когда это делали другие. Вредных привычек, с которыми мне нужно было бы расставаться, как мне тогда казалось, у меня не было. Внешне я оставалась такой же, но в душе у меня всё постепенно менялось. Труднее всего было научится прощать своих обидчиков.

При чтении Евангелия у меня возникало много вопросов: как правильно молится, как стать настоящим дитём Божьим, и где найти ответы на эти вопросы. Мне сильно хотелось в церковь, но в какую именно - я не знала. Православие отталкивало меня тем, что я знала и видела, как многие односельчане в Рождественские и Пасхальные праздники едут в православную церковь, чтобы посвятить там Пасхальные куличи, воду, мясо, сало и … ВОДКУ (это вызывало у меня особый протест и возмущение). После церкви, приехав домой, они садились за праздничный стол, выкладывая на него всё, что святили, звали родных, друзей, соседей, и начиналось застолье, где главной была водка. Через некоторое время начинались песни, потом кто-то с кем-то начинал выяснять отношения, шёл в ход нецензурный лексикон, а после этого начинали размахивать кулаками. В такие дни по селу то там, то здесь слышалось пение вперемешку с пьяной руганью. И уже забывали и о празднике, и о Боге.

Однажды пришлось мне в подружки-соседки крестить её маленькую дочку. Священник за отдельную оплату согласился провести этот обряд на дому. Когда крещение закончилось, радушные хозяева пригласили всех за стол. Какое же моё было изумление, когда батюшка, который минуту назад наставлял всех нас на путь истинный, пробормотав неразборчиво что-то над столом, спрятал висевший у него на груди довольно массивный крест за рубаху. Он сел за стол, и рюмка за рюмкой стал пить водку. Вот почему мне не нравилось и не нравиться православие.

О других вероисповеданиях я ничего не знала. В то время были популярны бразильские и мексиканские телесериалы, и в них чуть-чуть показывали католическую церковь. Мне она нравилась. Но я не могла понять, как можно молится Деве Марии, вырезанной из дерева, и просить у неё защиты, если есть живой Бог.

Прошло два с половиной месяца, с мамой было всё нормально, и порой нам всем троим не верилось, что над нею завис такой страшный диагноз. Мы с нетерпением ждали ответа с областной лаборатории. И в то же время боялись этого дня, боялись потерять надежду на лучшее. Всё это время я втайне от всех каждый день молилась Богу и просила Его спасти маму.

И вот в середине февраля 1996 года нам позвонили с районной больницы и сказали, чтобы мама поскорей приехала. На следующей день родители поехали. Ночью все мы плохо спали, нас мучил один и тот же вопрос: что скажут врачи? У меня из-за плохого сна была возможность для продолжительной молитвы, а утром, когда родители уехали, я долго молилась. Затем взяла Евангелие, и читала, пока они не вернулись к обеду.

Зная, что я сильно волнуюсь, ещё с веранды нашего дома, где обычно снимали обувь, начали рассказывать мне, что всё хорошо, что пришел ответ на анализы, в котором сказано, что никакого рака у мамы нет! Но не смотря на это, ей все равно нужно делать срочную операцию, и она уже завтра уезжает в областную больницу. Услышав это и увидев маму и папу улыбающимися, с сияющими глазами, я на весь дом воскликнула: "Слава Господу!" Родители вопросительно посмотрели на меня, но ничего не сказали, решив, что это у меня от возбуждения. А мне так хотелось им сказать, что это Бог спас маму от рака, но что-то удержало меня, и я промолчала. Мы втроём очень радовались, что маме будут делать операцию, вроде это было так же просто, как вытащить занозу из пальца. Но какой бы сложной операция ни была, это всё ровно не рак.

И снова мы с отцом остались вдвоём. Конечно, мы сильно волновались за маму: как пройдёт операция, как она будет себя чувствовать после неё. Но со мной был уже Тот, Которому всё в мире подвластно, я была уже знакома с Богом, и знала, что Он по великой Своей милости может спасти от любой беды. Мне было уже не так страшно, как раньше.

Операция прошла хорошо, и хотя после таких операций всем больным ставят капельницу с лекарством, которое помогает организму окрепнуть, маме эти лекарства не капали, так как у нее сахарный диабет, а в состав лекарства входит глюкоза. Не смотря на это, послеоперационный период у мамы проходил хорошо. На седьмой день после операции её выписали. Поздним вечером отец привёз маму домой. Посмотрев на нее, я была поражена тем, как она похудела за три недели. Она была обессилена, и даже не могла громко говорить, однако держалась бодро.

Теперь я имела возможность молиться только по вечерам, когда все ложились спать, и во второй половине дня, когда мама выходила немного на улицу - подышать свежим воздухом.

Время шло, мама быстро крепла и набиралась сил, и уже через два месяца опять сама хозяйничала на кухне. За это время я написала Тане письмо, где обо всём рассказала: как пришла к Богу, и что со мной случилось в те незабываемые для меня ночь и утро, как Господь спас мою маму. Я спрашивала её, как правильно молиться. Очень быстро я получила ответ - она искренне радовалась, что я познала Бога. Так, как я не знала ещё, к какой церкви хотела бы принадлежать, то она написала, что если мною действительно руководит Господь, Он Сам всё это устроит. А молиться посоветовала так, как я и молилась - своими словами, как разговариваю со своим земным отцом.

Так я и делала каждый день, прося, чтобы Господь дал мне смелости и нужные слова для того, чтобы я могла открыться своим родителям, и рассказать о Нём. В скором времени это и случилось. Это было обычное утро. Мама готовила кушать, а отец был на улице. Пользуясь таким моментом, я, закрыв глаза, начала молиться. Когда молитва подходила к концу, я почувствовала, что на меня кто-то смотрит, и, открыв глаза, увидела на пороге маму, внимательно смотревшую на меня. Она спросила с удивлением: "Ты что молишься"? Я спокойно ответила: да, молюсь тому Богу, Который тебя спас. Мама возразила: "Но ты ведь не веришь в Бога". "Теперь уже верю". И рассказала, как я воззвала к Господу, и как Он избавил меня от страха за её жизнь. Я уверена в том, что это только Он спас её от рака, и даёт силы выздоравливать после операции.

И только о том, что у меня были мысли покончить со своей жизнью, я ничего не сказала. К тому времени я уже знала, что это грех, и просила Бога простить меня. Мама со слезами на глазах слушала мой рассказ, присев на диван. Под конец рассказа подошел в комнату с улицы отец, посмотрел на нас с мамой, и спросил: "Что случилось?" Мама ответила: ему: "Коля, наша Лена поверила в Бога". Отец внимательно посмотрел на меня. И я для него повторила всё то, что рассказывала маме. Когда я закончила, они спросили, почему я сразу не рассказала им? Я ответила: "Боялась, что вы не поймёте, и решите, что у меня с головой не всё в порядке". "А теперь не боишься?" "Нет, потому, что я давно прошу у Господа, чтобы Он помог мне открыться вам, и рассказать всё". Отец сказал: "Напрасно ты скрывала это от нас, сколько людей в мире верят в Бога, и их никто не считает сумасшедшими. Верь себе, если тебе так хочется".

В тот день за завтраком я в первый раз молилась вслух. В моей душе всё пело, ведь теперь я могла открыто прославлять и благодарить Господа за все Его чудесные дела! Конечно, мне хотелось, чтобы мои родные тоже присоединились к моему прославлению, но они только с удивлением слушали. После завтрака мама спросила меня, откуда я выучила молитву. Я объяснила, что говорила те слова, которые были у меня на сердце.

Каждый раз в молитве я просила, чтобы Господь послал мне Свое Слово - Библию. В то время у нас на рынке еще можно было купить эту желанную для меня книгу. Но для нас она стоила дорого. Родители работали в колхозе, где в те годы почти не платили зарплату. Вместо денег давали продукты. И единственным стабильным доходом нашей семьи была моя пенсия по инвалидности. Библия стоила 50 грн, и пенсия тоже была 50 грн, а еще нужно было покупать лекарства и мне, и маме. При таких обстоятельствах я не могла просить родителей купить мне Библию. В молитвах я также просила, чтобы Господь привел в наш дом истинных Своих детей, с которыми я могла бы общаться, и через это духовно возрастать в вере.

Где-то через три года мне пришла небольшая посылка, в которой было несколько книг о вере и много трактатов. Сначала я решила, что почтальон ошибся, и это не мне, а кому-то другому (в нашем селе с такой же фамилией, как у меня, несколько человек). Но на посылке были точно названы не только моя фамилия, но имя и отчество, название улицы, и номер дома, так что сомнений быть не могло - посылка мне. Кто же мог мне её прислать? О том, что я уверовала, знали только родители и подружка Таня. Никто не интересовался, как я живу, и во что верю. Посмотрев обратный адрес, я ещё больше была удивилась: там значилось МО "Свет на Востоке". Что это за организация?

В тот день меня ожидал ещё один сюрприз: по почте пришел большой желтый конверт. Распечатав, я увидела журнал с красивой обложкой и названием "Вера и Жизнь". Он выпускается миссионерским обществом "Свет на Востоке", обратный адрес был тот же. У меня появилась мысль, может это ответ Господа на мои просьбы? Я ещё раз пересмотрела посылку в надежде найти Библию, но её там не было. Чтобы как-то утешиться, я начала читать журнал, и не отрывалась от него, пока не прочла весь. Отец, увидев моё увлечение журналом, вечером взял его, чтобы почитать перед сном. Утром следующего дня, возвращая его, он заметил, что это хороший журнал. Я ответила: не просто хороший, а замечательный!

Позже из письма от Тани я узнала, что это она сообщила обо мне Миссионерскому обществу "Свет на Востоке", а они выслали книги, и оформили бесплатную подписку на журнал. Так я стала читательницей христианского журнала, который мне очень понравился, и с которым я больше не расстаюсь. Из него я постепенно узнавала, кто такие христиане, также о разных вероисповеданиях. Чем больше я читала, тем больше мне нравились евангельские христиане-баптисты. Много я узнавала и о Слове Божьем, но так, как у меня не было Библии, я не до конца понимала проповеди, которые печатались на страницах журнала.

Приближался новый год, и я загрустила, потому, что у меня не было денег на подписку журнала. Просить о бесплатной подписке ещё раз мне было стыдно. Какая же была радость, когда журнал продолжал приходить и в следующем году!

Как-то, крутя настройку радиоприёмника, я услышала очень красивую музыку. Остановившись на этой волне, я стала ее слушать. Пели молодые мужские голоса под хорошую современную музыку, и какое же было моё изумления, когда я поняла, что они поют о Боге! Раньше я только слышала по телевизору, как пели в православном храме, но слов разобрать не смогла, как я не вслушивалась. А здесь безо всяких особых усилий можно было понять каждое слово. Мама вошла в комнату, и тоже заслушалась, но увы! Другие радиостанции стали заглушать ее, и нам не удалось до конца насладиться песней. Так я первый раз услышала христианскую песню, и мне она так понравилась, что каждый день в то же время я стала искать по радио эту передачу. Но только через полтора года я снова услышала радиопередачу, в которой пели христианские песни. Это была пятнадцатиминутная христианская передача "Вера, Надежда, Любовь", которою несколько лет я слушала по субботам.

Прошло 5 лет, как я поверила в Бога, и приняла Иисуса Христа своим Спасителем. За эти годы я не раз поддавалась влиянию сатаны, но очнувшись, каждый раз со слезами покаяния возвращалась к Всемилостивому Создателю, и Он всегда помогал мне в самых сложных ситуациях.

В 2001 году, в одном из номеров журнала "Вера и Жизнь" писалось о юбилейном издания Библии. Я всё так же мечтала о ней. Отец, который тоже читал журнал, посоветовал: "А ты напиши в редакцию журнала, что уже несколько лет хочешь читать Библию, но не имеешь возможности приобрести. Может, чем-то и помогут". Сначала я не думала писать - никогда не любила и не люблю просить, что-то для себя. Но после долгих молитв и раздумий все же решилась. Мне стала не давать покоя мысль: как меня могут найти верующие, если я сама ничего не делаю для этого? А ведь я же хотела общаться с людьми, которые отдали свои сердца Господу. Мне было уже мало разговаривать о Боге в письмах с подружкой и со своими родителями. Хотелось побольше узнать о Всевышнем, а также делиться своими мыслями.

Очень волновалась, когда писала письмо в редакцию. А через 2-3 недели я получила посылку, в которой было десятка полтора христианских книг. Мой взгляд сразу же упал на самою толстую книгу, и моё сердце учащенно забилось: большими золотыми буквами на ней сияла надпись: БИБЛИЯ. Моей радости не описать словами. Совсем незнакомые люди сделали мне такой желанный подарок! И я воздала хвалу и благодарение Господу за ответ на мои молитвы через сотрудников миссии "Свет на Востоке".

В посылке также было письмо, написанное сотрудниками миссии, которое излучало доброту и заботу. Меня спрашивали, желаю ли я, чтобы меня навещали верующие христиане-баптисты из ближайшей церкви? Конечно же, я очень этого хотела. Я поблагодарила за внимание и заботу, и написала, что очень хочу познакомиться с верующими. Через месяц после этого к нам приехал пастор со своей женой, и ещё с двумя сёстрами во Христе. Так мы познакомились с верующими. В первую же встречу эти люди стали для меня родными, родителям они тоже понравились. Они стали приезжать к нам по несколько раз в месяц, и для меня их визиты всегда были, как праздник.

Мама всегда присутствовала на наших собраниях. В первое время просто из-за того, что ей нравились эти люди, и из вежливости. Потом её понравилось слушать Библию, которую читал пастор, и отвечал на мои многочисленные вопросы, которые возникали после каждодневного чтения Библии. Маме также нравились христианские песни, которые мы пели.

У меня из-за болезни голос грубоватый, некоторые слова я не выговариваю, и поэтому первое время я стеснялась петь. Но сердце моё пело, и, долго не выдержав, потихоньку запела и я. Стала петь псалмы каждый день, и через некоторое время заметила - говорю я немного лучше. Вот так своим не очень красивым голосом я воспевала Господа, а Он послал мне улучшение речи.

Со временем с нами стала петь и мама. Скоро она выучить молитву "Отче наш". Я спросила, зачем ей это, и она ответила, что хочет молиться Богу, но своими словами у неё не получается. Она хотела читать эту молитву, и мы стали повторять ее вдвоём. Мама повторяла за мной каждое слово, и через некоторое время уже знала ее наизусть. Вскоре уже своими словами она благодарила Бога, просила Его за меня, за папу, и за себя. Меня же очень радовало то, что мама душой потянулась к Богу. Но невыразимо больше радовалась я, когда весной 2003 года мама покаялась и приняла Христа.

А день 9 августа 2003 года стал самым прекрасным и незабываемым днём моей жизни - в этот день мы с мамой приняли Святое водное крещение. Бог подарил мне во Христе много братьев и сестёр, и пусть они разного возраста и национальности, но мы едины по духу, а это крепче, чем родственная и кровная связь.

И хотя Господь до сих пор не исцелил мое тело, Он послал в моё сердце мир и покой. Бывает, что я плачу от физической боли, иногда от непонимания здоровых людей мне бывает очень горько. Но у меня есть Отец, к Которому я могу обратиться в любое мгновение, даже мысленно, и Он поможет. Он пошлёт сил перенести всё, и даст сил простить своих обидчиков.

Я очень благодарна Иисусу за то, что в тот незабываемый для меня вечер Он коснулся не только моей щеки, но и моего сердца. Теперь оно полностью отдано Господу. Слава и благодарение, что Он слышит каждого из нас, и всегда готов придти на помощь даже совсем не верующему, но искренне взывающему к Нему.

Хочу обратиться к неверующим инвалидам. Знаю, что многие из вас не верят в Бога, потому что обижены на Него из-за своей инвалидности. Мне очень знакомо это чувство. Я сама испытывала его, пока не пришла к Господу. Отбросьте свои обиды на Бога, на судьбу, на людей и обратитесь к Нему, доверьтесь, поверьте - Он ждёт вашего приглашения в свою жизнь. Свое свидетельство я пишу с мыслю о тысячах таких же инвалидов, как я. Может, кому-то моё свидетельство поможет придти к Господу, или хотя бы задуматься над этим вопросом. А может кто-то захочет пообщаться со мной, и задать какие-то вопросы. Пишите мне на этот сайт, а также по адресу:
Подгрушняя Елена, ул. Тобилевича, 48, с. Каменоватка, Братского р-на, Николаевской обл., индекс 55411, Украина (по почте я смогу ответить только жителям Украины).