Уже стали стираться из памяти пропагандистские шоу времен развитого социализма, но, судя по публикациям обеих Южноукраинских городских газет, старые методы идеологической работы не забыты. Как по команде, городские средства массовой информации приступили к формированию позитивного общественного мнения о строительстве Ташлыкской ГАЭС. Чем же обусловлена столь согласованная информационная атака "независимой прессы"?

Причина достаточно серьезна - предстоят общественные слушания проекта строительства, которые могут посеять в умах граждан сомнения относительно качества проектирования. Хотя из газетных публикаций трудно понять, кто, собственно, против строительства, и почему. Если же все серьезные люди (специалисты, строители и официальные лица), - единогласно одобряют, зачем нужна газетная кампания?

Дело представлено таким образом, что некие несознательные общественные деятели, занимаясь политиканством и преследуя свои цели, еще в советские времена остановили строительство так необходимого энергетике объекта. И только через 10 лет "разум восторжествовал" и строительство разморожено. Наконец-то все поняли важность сооружаемого объекта, все - "за", не слышно ни одного голоса "против". Особой принципиальностью и заботой о будущем благополучии и здоровье населения отличается позиция местных властей - вы нам газопровод, садик или водопровод (своеобразная компенсация ущерба, который будет нанесен природе и плата за риск соседства с ГАЭС), а мы вам - наше "добро". Подавляющему большинству населения разбираться с этим некогда, активной общественности в пост тоталитарном государстве не бывает. Для тех же немногих, кто пытается осмыслить происходящее и анализирует ситуацию, очковтирательство газетной кампании очевидно: в публикациях РАЗНЫЕ проекты ГАЭС выдаются за один, слегка измененный.

Первоначальный проект Южноукраинского энерго-комплекса, согласно которому пруд-охладитель АЭС через интенсивный водообмен был связан с Александровским и Константиновским русловыми водохранилищами, был проектом т.н. "предприятия-исключения", в которое входили, кроме того, 6 блоков АЭС. Он не вписывался в существующее законодательное поле Украины. Поэтому и потребовалась на титульной странице проекта личная подпись дорогого товарища Леонида Ильича Брежнева, чтобы окончательно "согласовать" нарушение Водного кодекса Украинской ССР. Всесоюзная! Ударная! Комсомольская! Кто против? Подумаешь, нельзя охлаждать АЭС в русловом водохранилище. Можно, если нам нужно догонять Америку!

Однако в 1988 г. правительство Н. Рыжкова не рискнуло закрыть глаза на явное и грубое нарушение Водного кодекса УССР, ставшее достоянием широкой общественности. Поэтому в 1989 г. после экспертизы "гениальный" проект энергокомплекса был похоронен, однако поиск приемлемого проекта ГАЭС продолжался. Вторая государственная экспертиза забраковала и новый т.н. "уточненный" проект, хотя, его авторы и приводили цифру 90%-й готовности объекта, на поверку оказавшейся 60%-й. В "уточненном" проекте для выполнения требований законодательства об отсутствии гидравлической связи пруда-охладителя АЭС с р.Южный Буг было предусмотрено сооружение нефильтрующейся дамбы. Дамбу предполагалось насыпать на расстоянии 50 м вдоль существующего моста через Ташлык. При этом можно только догадываться, сколько горной массы, специального цемента и прочих ухищрений понадобилось бы для того, чтобы сделать дамбу действительно нефильтрующей при глубине пруда до 40 м. К тому же, даже школьнику становилось понятно, что охлаждающая способность пруда-охладителя при этом существенно сокращается.

Экспертизой было также установлено, что существующей поверхности пруда-охладителя хватает на охлаждение всего 3-х блоков АЭС в зимнее, и менее 2-х - в летнее время. Одной из причин слабого теплообмена является очень малое (по сравнению с общей протяженностью водоема) расстояние между сбросом горячей, и забором охлажденной воды. Для решения этой задачи изначально предусматривалась направляющая наплавная стенка, отводящая горячую воду в удаленный хвост водоема. Однако наплавную стенку "сэкономили" (рацпредложение с соответствующим вознаграждением), обосновав это ожидаемым интенсивным водообменом с Южным Бугом. Проектировщикам оказалось проще в материалах проекта показать цифру интенсивности теплообмена в водоеме более 90%, чем решать задачу улучшения охлаждения. В итоге температура "холодной" воды на заборе в летнее время достигает 35 ^оС, а при сгоне (сильный северный ветер), горячая вода перемещается прямо на область глубинного водозабора. Автору этих строк известен случай массовой гибели ихтиофауны после такого сгона.

Вариант с глубоководной дамбой и уменьшением охлаждающей способности Ташлыкского вдхр не нашел одобрения украинского правительства, к тому же о финансировании строительства объекта в условиях инфляции не могло быть и речи. Таким образом, был забракован и второй вариант проекта. Наконец, проектировщиками был предложен совсем куцый вариант ГАЭС - на двух небольших изолированных водоемах. Наконец то им удалось привести пожелания заказчика в соответствие с требованиями водного законодательства, не прибегая к силовому согласованию основных проектных решений. Именно такой проект и был одобрен правительством в 2000 г. и открыто его финансирование. Против такого инженерного решения возражать трудно. Однако существует история и практика строительства, которая вызывает очень серьезные сомнения в исходе дела.

Специфика советского строительства хорошо известна. Она не только в качестве и сроках, практическом отсутствии ответственности после сдачи объекта (построил - сдал - уехал, наш адрес - Советский Союз), но и в очень широком (а порой необыкновенно узком) толковании простых понятий. Например, какая разница между консервацией и продолжением строительства. Или что такое вспомогательные работы? Или что значит "изыскать средства" при соблюдении финансовой дисциплины? Так, в посвященных теме публикациях дважды проскальзывало сообщение о полулегальном финансировании работ на объектах ГАЭС в период консервации строительства. И это не описка, а попытка оправдать незаконное финансирование последующей целесообразностью. Например, в ходе консервации объекта вложены тысячи кубометров бетона в створе Константиновской ГЭС-ГАЭС. И это вопреки неизменному правительственному решению не строить Константиновскую ГЭС-ГАЭС. Произвольная трактовка названий и объемов работ приводит к очень сложной бухгалтерии: 3 пишем, 4 замечаем, 5 на ум пошло, а сколько имеем в виду, никому не скажем - сегодня это уже стало "коммерческой тайной". Раздолье для злоупотреблений.

Неизвлекаемые корни советского долгостроя кроются в традиционно низкой общей продуктивности труда, а также в перерасходовании сметных средств. Это аксиома, и в доказательствах она не нуждается. Поэтому для завершения начатого строительства и требуются вновь финансируемые объекты, в свою очередь достраиваемые за счет последующих. Даже вошло в пословицу, что настоящий директор тот, который строится. Сегодня не надо быть пророком и даже читателем городской газеты "Контакт", сообщившей в сентябре о 20-25% выполнении годового (2001) плана строительства Ташлыкской ГАЭС, чтобы предсказать срыв сроков сдачи объекта. В причинах же и стрелочниках у нас никогда недостатка не было. Напрашивается вывод, что для достройки Ташлыкской ГАЭС в рамках проекта заказчик и подрядчик ВЫНУЖДЕНЫ будут лоббировать открытие финансирования новых объектов (о них чуть ниже). А также новых "природоохранных мероприятий".

Касаясь этой темы, нельзя не упомянуть об особой любви заказчика, ЮУ АЭС, и строителей к природе. Да кто ж ее сегодня не любит? Зайчики там, букашки всякие. Детишкам в школе даже предмет экологию почти ввели... Как можно! Да и забота о людях всегда была первоочередной задачей АЭС, особенно начиная с 26 апреля 1986 г. Конечно, в жизни бывает разное. Скажем, в результате начатого строительства плотины Константиновской ГЭС-ГАЭС был нанесен ущерб каньйону Южного Буга в створе плотины. Взорван и разрушен природный ландшафт, засыпан горной массой лесистый распадок буерачного типа с родником восточнее скалы Пугач, засыпан и практически уничтожен Клепаный остров, на котором размещалась уникальная деревянная казацкая церковь, вывезенная коммунистами в период борьбы с религией в с. Мигея. Этот ущерб нигде не числится, следовательно, о его возмещении заказчиком не может быть и речи. Нет такой статьи расхода, нет и желания разбираться. Мелочи.

Любят также и ихтиофауну. Правда, статья 66 Водного Кодекса позволяет любить ее теоретически. Дело в том, что однозначное (строгое!) требование обеспечить проход к нерестилищам сводится к нулю последующей оговоркой: согласно проекта рыбопропускных сооружений. А если проекта нет, или он неудовлетворительный? А если он не согласован или не профинансирован? Жизнь показывает, что тогда можно только на третий год с пуска Александровской ГЭС начинать подготовительные работы по рыбоводу. А рыбы, как известно, молчат. Шемая, рыбец, остатки осетровых молча себе из года в год выбрасывают икру ниже створа Александровской ГЭС, где уровень в течение суток, как пришлось наблюдать автору прошлой весной, трижды изменился за 14 часов. Молчит и население побугских сел, чьи права, оговоренные статьей 44 Водного кодекса, нарушены. Молчит нарушитель закона, он же заказчик нового строительства - ЮУ АЭС. Естественно, ни о каком возмещении ущерба не может быть и речи. Кому его возмещать? Да и зачем возмещать? Зачем поминать старое, когда открылось финансирование новой всенародной стройки - Ташлыкской ГАЭС? Давайте будем смотреть в будущее! Даешь ГАЭС!

А еще хотелось бы поднять уровень Александровского вдхр. А затем... как вы думаете, читатель, что нам делать с уже уложенным в створе Константиновской ГЭС-ГАЭС бетоном? Не пропадать же добру при нашей-то бедности...

Вспоминается задушевный разговор с рабочим - гидростроителем в конце 80-х годов. "А нам все равно, как строить плотину. Лучше бы не поперек, а вдоль реки".